Он был его другом (2015) смотреть онлайн

В каждом дворе обязательно есть такой мальчик — слегка наивный, не по годам вежливый, с манерами, будто выученными по каким-то старым книгам или советским мультфильмам. Он здоровается со всеми соседями, помогает пожилой тёте Нине донести авоську с картошкой и не забывает поправлять воротничок даже тогда, когда никто не смотрит. Его зовут Костя, и он всегда был таким — открытым, простодушным, каким-то даже просвечивающим, как чистая стеклянная банка в кухонном шкафу. А ещё у него был сосед — тот, о котором мало кто знал что-то толком.

Когда мы с ребятами во дворе обсуждали этого соседа, всегда переходили на шёпот. Мол, не от мира сего, ходит как тень, глаз не поднимает, на звонки не отвечает. Костя, понятное дело, вступался: «Да он просто стесняется. Люди бывают разные». Он действительно пытался понять этого парня. Звали его, кстати, Андрей. И если бы у одиночества был облик — оно, скорее всего, выглядело бы именно так: щуплый силуэт, застывший в оконной тени, лицо без эмоций, и руки, как будто не знающие, что с собой делать.

Сначала Костя просто здоровался. Потом начал приносить яблоки с рынка. Потом — разговоры о погоде, о школе, о том, как у бабушки болит нога. И Андрей, как ни странно, начал откликаться. Нелепо, неловко, будто учился говорить заново. И тут я вспоминаю один вечер — мы с Костей сидели у подъезда, пили сладкий кефир из пакетов, а он с сияющими глазами рассказывал: «Знаешь, он не такой, каким все его видят. Он слушает Вивальди. И у него в комнате ни пылинки. Он даже посуду моет сразу, как поест. А ещё он умеет рисовать». Костя тогда впервые в жизни сказал про кого-то «он — мой друг». И это прозвучало как-то особенно. Чисто. Глубоко. Слишком доверчиво, может быть.

А дальше — началось то, о чём не хочется говорить вслух. То, что хочется стереть из памяти, как страшную новость из выпуска на кухонном телевизоре, пока не прогорела картошка. Оказалось, что у Андрея внутри, под этой внешней тишиной и стеклянной неподвижностью, копилось нечто совсем иное. Он не просто был странным или одиноким — он был сломанным. Его мысли, его мир — всё это не соответствовало нашему. Он не искал спасения, он искал способ стать тем, кем боялся быть. Его мечта — звучит жутко — была не о близости, не о понимании, не о любви. А о первом убийстве. И не абстрактном, не в фантазиях, не в кино. Настоящем. Физическом. Холодном. Таком, каким бывает гвоздь, вбитый в дерево на морозе.

Он выбрал Костю. Потому что Костя доверял. Потому что Костя был тем самым, кто поверил. Потому что убийство друга — это самая изощрённая форма предательства, доступная только по-настоящему искалеченному уму. Это была игра, где на кону стояла не просто жизнь — а сама возможность остаться человеком.

Я до сих пор не могу забыть, как всё открылось. Полицейские, синяя лента, бабка Зина с леденцом, застывшая в слезах у подъезда. И Андрей, который спокойно рассказывал, как он всё спланировал. Без эмоций. Как будто делал лабораторную работу по химии. В его глазах не было ни раскаяния, ни страха. Только — наконец-то — удовлетворение. «Он был его другом», — сказал следователь, качая головой. А я услышал в этой фразе всю невозможность происходящего. Всю трагедию.

Знаете, я вспоминал тогда один эпизод из старого мультсериала «Гравити Фолз», где Билл Сайфер предаёт доверие Диппера, используя его наивность. Мультфильм, казалось бы, детский, а вот она — параллель, острое и точное зеркало. Предательство чаще всего приходит не от врагов, а от тех, кто входит в дом без стука, потому что ты сам дал им ключ.

Прошли годы. Я часто думаю о Косте. О том, каким он был. Не о том, как всё закончилось, а о том, как он вёл себя — бесконечно открытый, глупо добрый, почти библейски чистый. И, как ни странно, я думаю и об Андрее. Не потому, что он заслуживает сочувствия. А потому что он — напоминание. Что во тьме не всегда прячется чудовище. Иногда там — человек. Слишком обиженный, слишком сломанный, слишком забытый, чтобы остаться живым изнутри.

И каждый раз, проходя мимо того самого подъезда, я будто слышу Костин голос: «Знаешь, он не такой, каким все его видят». Но увы, иногда люди именно такие. Только увидеть это получается слишком поздно.